Глобальное молчание России

Дата публикации: 7.06.2013, 10:26, просмотров: 1609

Интеграционные процессы, которые в последнее время пытается запустить Россия на постсоветском пространстве, по своей сути являются глобалистскими, а значит должны основываться не только на выгоде, но и на общей идее и символах. Без них невозможно создать единое пространство, в первую очередь для экономики.
Здесь возникает одно из самых интересных противоречий: идущая извне глобализация рассматривается все более негативно, в качестве угрозы традиционным ценностям. В то же самое время попытки противостоять ей активизируют внутренние процессы дезинтеграции. Пытаясь отделиться от мира, общество неизбежно становится закрытым и нетерпимым. Ведь в открытом, глобальном мире нет смысла к разделению и существованию в парадигме свой-чужой с обязательным созданием образа внешнего и внутреннего врага. По крайней мере, глобализация сохраняет возможность для компромиссов.

Реакцией на глобализацию стала т.н. «глокализация», выраженная в протесте против ценностей и символов, которые несла глобализация. Но фактически глокализация ведет к обособлению по культурному и территориальному признакам. Этот процесс происходит в мировом масштабе, дополняя традиционные национальные, этнические, религиозные и социальные конфликты. Основой (и механикой) глокализации является разрушение единых культурных и символических пространств. Но разрыв единой культуры гораздо более опасен; восстановить экономические связи гораздо проще, чем культурные. Не случайно дезинтеграционные процессы оказываются теснейшим образом связаны с самыми дикими формами архаизации, которые уже захватили, в частности, множество стран постсоветского пространства, а также представили реальную угрозу для некоторых регионов России.

До сих пор своеобразной «отмычкой» для преодоления локальных культур и различий был потребительский брендинг и массовая культура. «Самое красивое в Токио — McDonald's. Самое красивое в Стокгольме — McDonald's. Самое красивое во Флоренции — McDonald's. В Пекине и Москве нет пока ничего красивого», — так звучит знаменитое в прошлом высказывание Энди Уорхола, которое не так уже далеко от правды. Действительно, торговые центры, фастфуд, туристические зоны по своему значению приблизились к таким публичным и сакральными пространствам, как храм, музей, вокзал, создавая узнаваемый и понятный смысловой интерфейс, на своем уровне минимизирующий различия между столицей и провинцией, Востоком и Западом и т.д. Но даже если глобализация пошла по  неверному пути, учитывая всю неоднозначность той же массовой культуры, – это не значит, что она ошибочна по сути.

Одним из мощнейших инструментов глобализации изнутри по-прежнему может стать брендинг, современная архитектура, искусство дизайна, оперирующие единым языком и понятийным аппаратом. Именно они, пусть и с большим трудом, создают прогрессивный вектор развития, который изменяет людей и целые общества. Но российский политический класс не пользуется этим ресурсом. Корпоративные коммуникации, которые являются для Запада каналами распространения глобализации (и, в конечном счете, собственных интересов), в России не работают, если не считать таковым, воспринимающийся уже как издевательство, назойливый слоган «Газпром — национальное достояние».

Между тем Россия все еще способна играть ключевую роль в интеграционных процессах, развивать которые невозможно в рамках традиционных подходов. Так, например, официальная символика и стилистика малопонятны и совершенно нефункциональны. Чтобы стать культурным и цивилизационным центром необходимо развивать собственные глобальные бренды, которые были бы лишены старых архаических якорей и наполнены новым позитивным смыслом. России, чтобы быть привлекательной, нужен собственный ответ на глобализацию, как для мира, так и для самой себя. Преодоление внутренней закрытости и взаимного отчуждения, создание нового «сверхобщества» и является содержанием русского пути глобализации.

МН

Рубрика: Центральный федеральный округ