Коренным малочисленным народам Севера, их традиционному укладу жизни и культуре предрекают исчезновение не одно столетие. Еще Фридрих Энгельс, которого в аспирантские годы мне приходилось читать и изучать, в статье «Вновь открытый пример группового брака», ссылаясь на результаты исследования быта и общественного устройства сахалинских гиляков (нивхов), которые в конце XIX века провел русский этнограф Лев Штернберг, писал, что участь жизни малочисленных народов Дальнего Востока решена бесповоротно. Еще два-три поколений — и они обрусеют окончательно.
Но проходят десятилетия, столетия, а аборигены Крайнего Севера, Сибири и Дальнего Востока как были, так и остаются. Некоторые из них подошли к черте, когда уже перестают быть малочисленным народом. На наших глазах происходит парадоксальное явление: в условиях глобализации, в ответ на жесткую унифицирующую тенденцию, возникает активное сопротивление этим процессам, проявляется массовый интерес к родным истории, культуре, языку, традициям. Это явление сродни эпохе Возрождения, когда вышедшие из темноты Средневековья европейцы стали поклоняться античной культуре и искусствам. Это говорит о том, что традиционная культура, единожды возникнув, является очень устойчивой во времени и в то же время пластичной.
Другой вопрос, в каких формах эта культура сохраняется. Ясно, что в том виде, в котором она оставалась на протяжении нескольких столетий, она уже не сможет существовать. Слишком изменились условия вокруг нее. Если традиционная культура не меняется, то превращается в музейный экспонат. Это очень красиво и интересно, но такая культура уже не является живой, а только служит объектом для изучения и созерцания. В этом смысле аборигенная культура, чтобы выжить, неизбежно должна сочетать в себе традиционные элементы и культурные новации, что является основной современного развития. Интересно, что зачастую инициаторами такого возрождения выступает не старшее поколение населения, как раньше, а молодежь, представители национальной интеллигенции или даже органы власти, использующие элементы традиционных культур для регионального брендинга. По крайней мере, практически все субъекты Российской Федерации на территории Сибири четко в этом направлении работают.
При всем при этом важно понимать, что традиционная культура сохраняется лучше всего там, где есть традиционный уклад жизни коренного населения. Это галвный узловой пункт сохранения богатой этнографической палитры нашей страны. Одним из основных элементов поддержки является законодательная база. К большому сожалению, мы видим, что в настоящее время в федеральном законодательстве происходит отказ от когда-то завоеванных позиций в части защиты прав и интересов коренных малочисленных народов Севера. Принятый не так давно Земельный кодекс нивелировал нормы трех федеральных законов, защищающих интересы населения, ведущего традиционный образ жизни. Или вот еще пример. Более десяти лет действует закон о территориях традиционного природопользовании я. За это время ни одной федеральной территории не было создано. Закон носит чисто декларативный характер. Его приняли, а механизм создания таких территорий не предусмотрели. Такую же ситуацию можно наблюдать с другими документами стратегического планирования и программами развития арктических регионов, где, конечно, упоминается о коренных народах Севера, но реальными механизмами и продуманными действиями эти положения практически не подкрепляются. Одна надежда на регионы.
В этом смысле для меня Ямал всегда оставался загадкой. Как при этом мощном наступлении топливно-энергетического комплекса, огромных территориях, отданных под промышленное освоение, здесь выпасается самое крупное в мире стадо оленей, а профессия оленевода среди ненецких мужчин до сих пор остается престижной? При этом жителям тундры абсолютно не чужды инновации. В каждой семье есть снегоход, а то и не один, пользуются электрогенераторами, смотрят спутниковое телевидение, а в чумах теперь есть и компьютеры.
Конечно, с дальнейшим промышленным освоением Ямала потери для традиционных хозяйств, безусловно, будут. Региональным властям необходимо уделять большое внимание обустройству не только факторий, на чем делается акцент, но и национальных поселков, которые также играют значительную роль в сохранении традиционной культуры, развитию инфраструктуры и производств в местах компактного проживания коренного населения.
Еще одним дополнительным стимулом для развития традиционных культур, повышения качества жизни коренного населения станет Северный морской путь и порт Саббета, которые дадут возможность ненецкому народу показать миру себя, откроют дополнительные источники существования. Как показывает опыт других регионов и стран, включение в процессы глобализации отдельных территорий повышает интерес к проживающим там народам. В той же Монголии, где я на протяжении последних лет проводил социологические исследования, не иссякают потоки туристов, интересующихся самобытной культурой кочевников. Такое же ажиотаж можно наблюдать вокруг Гренландии. Здесь, правда, возникает опасность уйти в другую крайность, когда псевдотрадиции выдаются за чистую монету. Например, в последнее время в Сибири и на Дальнем Востоке появилось много неошаманов, ничего общего с настоящими шаманами не имеющих. Отдельные элементы традиционной культуры нужно развивать, но не только ради того, чтобы угодить потребителю.
Опубликовано:
Попков Ю. В. Ренессанс традиционных культур // Ямал – Арктика. 2014. № 1. С. 54-55.
